По правде говоря, цель Хала была вполне определенная и мартышки с бананами здесь вряд ли могли помочь. Вообще воин давно был уверен, что все обитатели джунглей находятся здесь в определенном сговоре, и даже если противные рожи что-то и скажут, то вряд ли это будет правда. Покрывать живущих рядом хищников казалось ему вполне логично, тем более, если эти хищники были... Да, ему было все еще сложно поверить в эту до боли знакомую картину, но он привык верить своим глазам. Глазам, которые за свою молодость повидали немало трупов и могли прекрасно отличить характер ранений, как лев был убит и что с ним было сделано потом. Некоторые характерные черты не забываются.
- Шутишь? Это хорошо, - он не стал отвечать издевкой на издевку, а притормозил и огляделся. У того, что он искал, был вполне определенный запах. - Я бы мог предположить, что в таком случае к тебе возвращается хорошее самочувствие и ты наконец-то сделаешь что-то полезное, но видимо ошибался, - он принюхался. - Пойдем искать твоих мартышек, - вздохнув, он слегка поменял направление и повел подростка дальше через чащу.

------------------Дальше в джунгли-----------------

--Начало игры--

Джунгли в дождь - страшное место. Капли не просто падают, они обрушиваются с неба с грохотом и воем, разбиваясь о многочисленные листья, камни, землю. Кажется, что это не дождь, а сотни лап бьют по сухой натянутой коже. Звук странный и завораживающий. Листья тяжелеют, склоняются вниз, больно бьют по спине утроенным весом, царапают острыми краями. Вода путается в гриве, делая ее чернее и словно тоньше, грива кажется лишней и глупой придумкой природы. Шеймус, продираясь сквозь заросли, думает, что без гривы было бы лучше, но в целом остается довольным. Дождь не пугает его, не волнует его, не тревожит его. Гораздо интереснее для Шеймуса изначальная цель его бравого похода. Алые листья.
Алые листья прячутся в самой чаще. Сейчас они тоже похожи на выемки в камнях, в которых скапливается дождевая вода, сладость которой потом так приятно ложится на шершавый кошачий язык. Длинные, мягкие, мокрые, невероятно красивые алые листья. Шеймус хочет ускорить шаг, но у него не получается. Поди ускорься тут, когда так плотно растут стволы и побеги, когда лапы вязнут в размытой земле, пачкаются, путаются в корнях. Поди ускорься, когда с пути сбивает острый запах живительной, но беспощадной непогоды. Лев останавливается, чтобы вдохнуть полной грудью. Где-то там слева должен быть шустрый гепард, они заходили в джунгли вместе, но его теперь не учуять - дождь смывает все, ослепляет не только твои глаза, но и нос, и даже уши. Только Шеймуса тем не испугаешь. Он пришел сюда за красными листьями, без них он не уйдет, даже если Рир расскажет ему, что случается порой с глупыми львятами. С ним не случится. Он же не львенок.
Морда искажается в веселом оскале, и Шеймус движется дальше. Лапы не устали, тело просит о быстром беге, жаль только, что тут нет для этого места. Впрочем, ладно. Пусть.
Глаз цепляется за яркое пятно впереди, совсем рядом, только лапу протяни. Приходится снова остановиться и принюхаться: аромат едва-едва долетает, но все-таки Шеймус понимает, что это то, что он искал. На морде его написано дикое предвкушение, практически вдохновение предстоящей процедурой. И все равно ему, плевать ему, не важно ему, что идет дождь, что он сейчас искупается не просто в листве, как обычно, а почти что в реке. В небесной реке. Шеймус и на такое согласен.
Два шага, и вот уже он ныряет в заросли растения-талисмана, растения-путеводителя. Оно колет шерсть, оставляет на ней всю воду, но лев продолжает намеренно путаться в листьях, таранить их лбом, зарываться в них головой снова и снова, пока в гриве не осядет лист или даже два. Как же хорошо. Как же хорошо и приятно ему здесь дышится. Цель уже достигнута, а Шеймус все никак не может остановиться. Не может напиться, не может успокоиться. Ничего не может, слишком уж много хорошего в этом простом купании. Почти что счастье.
Шеймус знает, что скоро появится Рир, и нужно бы прекратить, нужно состроить из себя серьезного льва, думающего своей головой, но для него это слишком уж сложно. Рир обычно не видит этой процедуры, но пусть увидит сегодня. В конце концов, не такой уж это большой секрет - не от него. Только не тогда, когда так хорошо, что оторваться невозможно. И голову окутывает смываемый дождем аромат. Аромат покоя и уверенности.

Слышится голос, привычный в обыденности, но такой неожиданный здесь, посреди ритуального действа, никому ранее не доступного. Шеймус последний раз заставляет куст забиться в судороге, а затем выпрыгивает прямо на того, кто звал. Лапы со спрятанными когтями несильным ударом ложатся на белый бок гепарда и немного на грудь. Лев, в общем и целом, намеревается только лишь по-дружески пихнуться, но тело с ним не согласно - летит по инерции вперед, заваливая в мокрую траву не только Шеймуса, но и Рира. Шеймус заливисто и лающе смеется, перебиваемый собственным совершенно детским мурчанием. Он чувствует себя как никогда свободным и свежим. Легкие его раздуваются до предела снова и снова, так сильно, так интенсивно, что начинает кружиться голова, но по горлу по-прежнему гуляет вибрация урчания. Он доволен, он готов бежать вперед без конца, без края, без остановки, вечно, если в гриве его алые листья, а сбоку невидимым ветром - этот проклятый гепард, которого удавить хвостом и не отпускать. Гармония жизни, поселившаяся в джунглях, в самой чаще, среди вечерней воды и гроз.
Они продолжают валяться в лужах и переплетениях корней и листьев, Шеймус лениво взмахивает хвостом, затем шевелится и эффекта ради накрывает морду Рира кисточкой на этом самом хвосте.
- Тшш, - говорит и довольно скалится, а затем поворачивает голову так, чтобы видно было новое украшение, свежее, мокрое, еще слегка истекающее соком, который потом впитается в шерсть и какое-то время будет радовать ощущением покоя и совершенства мира. - Вот откуда я их беру. Такие красивые. Волшебные. Если чьи-то предки живут в звездах, то мои точно в этих листьях. А может, это и не предки, но...
Вкрадчивый шепот замолкает, замолкает и урчание, Шеймус с осознанием полного самодовольства внимает звукам дождя. Таинственность ему не присуща, но сегодня можно. Но только чуть-чуть. Все, лимит исчерпан. Хвост уходит куда-то в сторону.
- А знаешь, что? - голос громче, - знаешь? Я ведь быстрее тебя сюда добрался! Однажды... О-о, даже не сомневайся!
И фыркает так, будто гепарда обогнать ему - плевое дело. Может, доказывать лень все это время было. Но ничего, однажды он соберется и докажет, да.