Морон никогда так рано не выбирался на открытые просторы, но сегодня его настроение располагало к долгим неспешным прогулкам. Желудок был не таким опустошенным, как обычно, ибо несколько дней назад самцу удалось завалить старую гну, и сегодня он догрыз последние куски её мяса, оставив лишь кости и подгнившие органы стервятникам. Короткая жесткая шерсть на морде, всё ещё хранила в себе теплую кровь старушки, как бы самец не старался слизать её. Не то чтобы он хотел вылизать свою морду и «не портить» её бархатом алой крови жертвы, просто сытости не чувствовалось. Хотелось сожрать что-то покрупнее, снова почувствовать приятные теплые струйки алой крови, что стекая по горлу, смачивают иссушенные стенки свежестью и солоноватостью. Лоу даже облизнулся в очередной раз.
Обрывы, реки, поваленные бревна – всё это можно преодолеть. Сейчас он бы исполнил победный танец счастья, если бы ему позволяло его воспитание и характер. Но вместо этого Мор, просто, криво скаля улыбку встречному солнцу, с удовольствием подставлял бока ветру и щупал каждую новую кочку так, словно она не принадлежит этому миру. Прикрывая глаза и поднимая голову, что бы выпустить с хрипом воздух из легких. Самец толком не видел горизонта, ибо высокие заросли скрывают под своим куполом даже небо. Лев был счастлив такому уединению. Ничто не могло испортить настроения и сбить его с пути. Разве что усталость, которая, временами, подкашивала лапы самца, заставляя его лениво валяться на солнышке. Собственно, что сейчас и произошло, Лоуэлл решил завалиться на отдых и сделал это сразу же, как только в голову пришла мысль. Не выискивая себе особо уютных мест, не удосужившись примять колкую траву, он просто лег на бок там, где только что стоял. Кстати говоря, место попалось удачное, Лоу как раз доброй половиной своего тела попал в тень дерева. Несколько назойливых мух твердо решили залезть ему в ухо, но Мор не подпускал их слишком близко к собственному органу восприятия мира. Закрыв глаза, он каждый раз дергал то кончиком хвоста, то ухом, то зевал и закрывал большой лапой свою морду. Солнце разморило самца, особенно если вспомнить то, что шерсть Ло была абсолютно черная.
Он спокойно лежал, притворяясь мертвым. Лишь бока, что поднимались и опускались, выдавали жизнь в теле темного. Солнце приятно грело, вокруг жужжали мухи, где-то икали зебры, давясь сухой травой. Самец был так беспечен и ленив, что не беспокоился о собственной жизни. Если стадо не спугнуть, то оно не затопчет всё на своем пути, а других опасностей лев более не видел. Другие хищники не спешат нападать, дабы сделать меня своей добычей - сторонились такой туши. Это в духе дикой жизни. В духе варваров…
Дав своему телу немного отдохнуть, Лоу решил перевернуться на спину, выпрямив все четыре лапы, дабы растянуть затекшие мышцы. Тихо и гортанно проурчав, одиночка вновь расслабился и закрыл бордовые глаза. Вокруг было тихо и спокойно. Но так долго лежать самец не стал - было дико неудобно, да и поза слишком уязвимая. Перевернувшись на бок и лениво приподнявшись, переложив центр тяжести на свой зад, Мор зевнул издав гортанный рык. Тряхнув гривой, Морон лениво осмотрел территорию, все так же умиротворенно подергивая кончиком хвоста.

Даже если морда самца сейчас выглядела умиротворенно счастливой и, если можно так сказать невинной, то это вовсе не означало, что Морон расплылся и размяк на солнышке. На самом деле настроение у него было стабильно мерзопакостное, даже не смотря на приятные, щекочущие лучи утреннего солнца, которые кое-где пробивались сквозь пышные кроны деревьев, задевали темную морду льва, путаясь в темной шерсти. Умиротворение как пришло так и ушло, светлые мысли так же быстро пропали из головы, словно их подхватило очередное дуновение ветра. Сказать честно, сейчас было  дикое желание просто послать всех на... другой край саванны. Сделать так, чтобы вокруг наступила полная тишина, и шум листьев на деревьях не могло нарушить даже нервное икание зебр на поляне. Но, увы, заткнуть глотку всему миру куда труднее, чем кому-то определенному.
Впрочем, сейчас больше заботили надоедливые трели птиц, что уже проснулись и, распушив перья, начинали своими переливами будить окружающих. Лоуэлл не понимал этого, он не видел красоты в их песнях, не чувствовал расслабления от неугомонных щебетаний. Для него это было главной головной болью, что раздражала по утрам. Приходилось накрывать ухо лапой, в надежде хоть как-то заглушить этот раздражающий звук, ну или, когда дела совсем плохи, и ты заснул, к примеру, в лесу, приходилось открывать все ещё отяжеленные сном веки и, пусть лениво и сонно, но рычать. Да, конечно, приходилось выслушивать их бешеное хлопанье крыльями и нервное щебетание, что становилось ещё громче, но зато потом наступала долгожданная тишина. Можно было снова уронить, измученное ничегонеделанием, тело на прохладную, влажную после дождя, траву и медленно закрывая глаза слушать, как ветер носится между листьев, завлекая их в свой пьяный танец. В такие моменты разум просто отключается, моментально погружаясь в приятную пелену утреннего сна. Чаще всего такие сны были лишь легкими обрывками воспоминаний, яркие картины и прошлого, что до сих пор никак не могут выбраться из головы самца. Да, он помнил, как прекрасно было бегать на охоту с братом, как чудесны были те вечера, когда можно было мирно развалиться на траве и наблюдать темное небо, вдоль и поперек устланное звездами. И та чудная тишина, сейчас её не услышать, территории этих земель не позволяли этого, слишком много живности - слишком много шума.  «Каким меланхоличным ты стал, Мор, что же с тобой происходит? Где прежнее стремление к мировому господству, где желание подогнуть под себя всех? » - Типичные мысли льва-одиночки, когда не с кем поговорить. Порой, от такой нехватки общения можно тронуться умом, но Мор был в себе, он не позволял своему духовному эго взять верх над сознанием.
С самого начала, как только Морон ступил на земли этого прайда, забрел в этот лес он знал, что не может быть все так просто. Самец понимал, что все это лишь подобие на умиротворение, подобие на уединение с самим собой. В чем, собственно, опять же оказался прав. «Чужак». Ухо темного дернулось, и морда автоматически повернулась в сторону новой гостьи. Из пасти моментально начал вырываться клокочущий рык, а черные губы все шире растягивались в недовольном оскале. Самец поднялся на все четыре, и уж было хотел дать о себе знать, но зебры стали нервно икать, шуршать и нервничать. Из - за этого взгляд льва лениво перевелся на поляну с полосатыми. «Никудышная девка!» Несколько зебр взрыли копытами землю, пустились в бега, а следом и остальные члены стада. Можно было услышать звуки возни, вопль ужаса молодой матери, что подгоняла своих детей, наставляла их следовать за стадом и не отставать. Парнокопытные ринулись в ту сторону, где сидел Лоуэлл и, по воле случая, развалилась самка. Лев не стал ждать, пока его тело будет растоптано под копытами его же пищи, поэтому шустро, в пару прыжков, спрятался в кустах. Чем дальше удалялось стадо, тем больше возрастало недовольство. Как ни странно, Но Ло был абсолютно спокоен. Он был уверен, что сможет спастись. Но вот самка, что уже соблаговолила спуститься с дерева, она явно была напугана или нет… ошарашена тем, что сейчас произошло. А уж её нервный смех, что раздался на всю поляну, подтверждал это как нельзя точно.
Моро выбрался из кустов и, отряхнувшись, убрал оскал с морды, но недовольная мина таки осталась. Ощупав подушечками лап землю, и расцарапав влажную почву когтями, самец был готов к агрессии со стороны самки, хотя завалить такую мелочь ему не составило бы особого труда. Но вот когда самка приблизилась, с её стороны последовала, недоступная для льва, забота. Левая бровь самца медленно поднялась вверх, и он смотрел на незнакомку с недопониманием. 
-Они ведь тебя не покалечили?
Морон недовольно фыркнул и даже отвечать на этот глупый вопрос не стал, всего лишь обошел самку и, лениво поплелся в сторону того дерева, на которое незнакомка удачно вскарабкалась парой минут назад. В конце концов, пересилив себя, самец выдавил глухим и немного хриплым басом:
- Ты за свой зад бы беспокоилась больше, глупая. Из-за твоей нерасторопности был нарушен мой драгоценный покой… - Лоу не церемонился особо, да и вести беседу с тем, кто так свободно беспокоится о незнакомце - он сторонился. Слишком назойливыми ему казались такие существа. Но вот последующий вскрик со стороны его даже позабавил. Морда льва даже скривилась в удовлетворенной усмешке. А уж когда он дошел до дерева и плюхнул свою пятую точку  рядом с ним, причем лицом к незнакомой львице, так в глазах и вовсе загорелся азарт. Хотя это и не было заметно.