Смешанные чувства атаковали меня. Я сейчас стоял там, где прошло всё моё детство. В том месте, где меня более менее поставили на ноги. Но... Кто-то там давно говорил... "Я тебя люблю и ненавижу". Так вот, примерно то же самое происходит сейчас внутри меня.
Я уже не метался от ненависти или от страха. Я просто сел и смотрел вдаль, выискивая что-то знакомое.
Я помню, как я впервые пришёл сюда. Дело в том, что я покидал эти места не совсем в своём уме. Я очнулся далеко-далеко отсюда... На берегу моря. Рядом со мной была пантера по имени Милена. Она помогла мне прийти в себя. Я очень долго смотрел на морскую гладь. Я очнулся, стоя в этой воде. Она и вправду солёная. Правда, больше подойдёт горько-солёная. И такая же бескрайняя... Я предал нашу мечту с Кимбой. Я один увидел море... Я жил там всё это время. Я видел много морских гадов, я видел, как прыгают касатки, охотясь на морских котиков. Я помню, как на этом самом берегу я сидел с Евой - милейшей львицей - которой я, как знаток, рассказывал про морских звёзд. Сам я всё это с интересом впитывал от других львов. Я старался не оставаться один. Я боялся оставаться в одиночестве, потому что я боялся снова провалиться в пучину беспамятства. Я боялся снова оказаться в неизвестном мне месте, не зная, сколько прошло лет. Я постоянно находился с кем-то. Наверное, именно поэтому с Моней всё так и получилось. Я боялся остаться один и снова впасть в безумие... Я знаю об одиночестве больше, чем кто-либо другой. Я пострадал от него так, как не пожелал бы никому другому.
И много раз я хотел вернуться обратно... Но я не знал дороги. Я не знал, как оказался там, у моря. И тогда я встретил птицу. Да, это был обычный венценосный орёл. А я орлов не очень любил. Махамба тому причиной. Точнее, я не любил именно его.
Тот же орёл был свободным, но всё равно я не был рад его компании. Птица оказалась на удивление болтливой. Хотя я не давал ему повода к беседе. Он был странником. И он упомянул, что был здесь. Я не мог упустить такой возможности...
Вот так случайно я и решил сюда вернуться.
И вот я сижу на вершине одного из холмов и смотрю вдаль, думая, что мне дальше делать и зачем на самом деле я сюда вернулся.
Я всегда отговаривал своих детей становиться одиночками.

- Но ты ведь знала, на что идёшь, когда уходила из прайда? Мы теперь сами за себя. Прайд не защитит, а друзья не всегда рядом. Одиночки потому и называются одиночки, что предпочитают не сталкиваться с другими. Ведь не все становятся одиночками, потому что сами того захотели. Есть и такие, которых выгоняют из прайдов за преступления. И поверь, таких больше. И ты не всегда знаешь, каким окажется твой новый знакомый. В одиночку не со всеми справиться. Тем более львице...

Не удивительно, что я всегда настороже. Одиночки сильно отличаются от прайдовских львов. Для нас все враги, мы всегда настороже. А прайдовские только с теми, кто им не знаком. И то не всегда. У них есть защитники. А у нас только наше "мы сами себе защитники".
Именно поэтому я видел, как ко мне подкрадывается львица. Я не смотрел на неё прямым взглядом. Только уловил её движение переферическим зрением. И... Я не стал ничего делать. Как бы сильно она меня сейчас не покалечила за свой прыжок, я всегда успею перегрызть ей глотку. Поэтому я просто сидел и ждал.
Три... Два... Один... Ну? Чего ты ждёшь? Не подползла что ли достаточно близко? Ну, давай ещё раз. Три... Два...
Я не успел отсчитать "один", как уже чьи-то лапы коснулись моего плеча и повергли на землю. Я уже лежал на земле, чувствуя спиной каждую сухую травинку, которая назойливо пыталась меня проткнуть. Ну, с этим я ещё мог смириться. Чьи-то лапы придавливают меня к земле. Это нормально. От львицы по крайней мере. Но вот дальше послышался глухой утробный рык. Воу, воу, воу! Полегче!
И я наконец-то с нахальной, самоуверенной ухмылочкой, встретил её взгляд.
- Что ты делаешь на территории прайда Солнца?
Ох-хо-хо! Как это было дерзко...
На секунду в моём взгляде промелькнуло... Даже не знаю... Шок, боль, растерянность, страх. Всё это вместе. Потому что на меня смотрели те самые сиреневые глаза.
Я быстро  взял себя в лапы и снова за самоуверенностью спрятал всё, что было внутри.
Она... Она не узнавала меня... Она пыталась, я видел. Но не узнавала. Что ж... Да, я надеялся в глубине, что меня узнают. Но нет...
Такая буря эмоций сейчас скрывалась за моей ухмылочкой, что я и представить себе не мог, как она ещё не прорвалась. За все эти годы хоть раз, хоть кто-нибудь, видел мои настоящие эмоции? Сколько всего уже прятала эта ухмылочка?
- Прошу меня простить, - я начал ломать комедию. - Я странник. И я только сегодня оказался в этих землях. Поверьте, я не хотел красть вашу добычу и причинять другое зло. Ещё раз простите меня, если я заставил вас волноваться, - я сделал слегка виноватую улыбку, но моя самоуверенность просто сквозила в каждом слове.
И что же ты на это скажешь, Руби?
Я всё так же смотрел в упор. Так, как тогда, на озере. Я не отпускал её взгляда. Я захватил его в свой капкан, не давая ей шанса вывернуться.

Львица наконец-то решила освободить "опасного" одиночку. Вы не заметили, что это традиция? Она всегда меня так встречает. Я уже привык валяться спиной на земле, но только когда в мои плечи упираются женские лапы.
Да, что-то во мне изменилось. Я вырос, стал выше. Если я сейчас встану, то буду выше Руби на голову (это как минимум). Лапы мои совсем не по-кошачьи вытянулись как-то. Роун от меня рост унаследовала. Грива стала больше, она восседала на моём позвоночнике, как горный хребет, возвышаясь к солнцу. Жёсткая, как хохолки у какаду. Глаза почернели от безумия, но это ничего. Хотя, после моего "возвращения" на побережье, когда я распрощался с Миленой, я ушёл в свои любимые джунгли, где впервые увидел своё отражение в пруду. Я себя не узнал. И тут не удивительно, что и Руби меня тоже не узнала, но я всё же надеялся...
- И откуда же вы прибыли?
Она была напряжена. Хотя я и немного боялся раскрывать ей тайну своей личности, но это напряжение... Я получал от этого удовольствие. Знаете, я ведь до сих пор не ем больших рогатиков и зебр. Само убийство моей потенциальной еды не всегда даёт мне те ощущения, которые получает хищник от своей победы. Я получал это ощущение чаще от вот таких вот ситуаций. Победа над львицей. Вот что даёт мне те самые ощущения. И сейчас я чувствовал себя тем самым охотником, который встретил свою призрачную добычу... Которую он пытался выследить много лет... Однажды она почти была у него, но этот приз был настолько желанным, что не верилось в то, что всё так просто, и он отпустил её, чтобы встретиться тогда, когда охотник будет готов к этой встрече. А в это время белая красноглазая газель скакала себе, ни о чём не заботясь. В то время, когда охотник готовился. И эта газель тоже помнила охотника, но она, в отличие от охотника, не готовилась к встрече. В то время, как я уже готов.
Я стал медленно подниматься, глядя в глаза кошке. Странно... Я любил интриги, не скрою. И мне нравилось, что сейчас только я из нас двоих знаю, кто есть я и кто есть она. На что я надеялся? Что она меня сама вспомнит? Ей нужен толчок. Мой запах за эти годы сильно изменился, в отличии от её... Опять же, ничего удивительного. В её жизни не было того, что было в моей. Здесь они не знают об огне...
Я поднялся и сел ближе к Руби. Точно напротив, слегка нависая над её уже не детской, но такой же родной фигуркой.
- Я прибыл из далека. Оттуда, где прайды страдают от пиратских набегов и чудных лесов. Оттуда, где есть море, - я специально упомянул именно море. Честно, я не знал, знает ли Ру о нашей с Кимбой мечте, но это была попытка. - А вы когда-нибудь видели море? - Я слегка наклонил голову вбок, но всё так же смотрел на львицу.
Ну давай... Ты должна вспомнить.
Чёрт, желание схватить её за плечи и потрясти было так велико, но я сдерживался.
Как же хорошо, что мы на холмах одни. Не хотелось прерывать эту связь чужим присутствием. Тогда бы я точно не сказал, кто я на самом деле, и зачем я топчу эти земли. Хотя маленький трус внутри меня очень хотел, чтобы сейчас мы были не вдвоём и кто-то бы спугнул моё желание раскрыть тайну своего имени.
- Вы были на наших землях?
Я усмехнулся.
Это был знак. она почти вспомнила, иначе бы не спросила...
Сказать "да"?..
Даст ли это что-нибудь? Вспомнит ли.
- Нет, - ответил я. Зачем? Зачем я это тогда сказал? Почему не признался. - Но я знал того, кто здесь был. Он здесь жил... У него здесь были друзья... - Всё это время я уже не смотрел в глаза кошке, я, как тогда на озере, смотрел в землю и когтем ковырял её. - Возлюбленная... - А вот на этом слове я поднял голову и снова в упор посмотрел в глаза Руби. Ну? Ты помнишь? Ты меня помнишь?! Мой взгляд так и вопил этими беззвучными вопросами. - Только вот не могу вспомнить его имя... - Я снова опустил взгляд к земле, продолжая что-то искать в ней. - Кажется, как-то на "Р"... - Я опять впился в неё взглядом. - Может вы знали такого? Хотя глупо на это полагать, ведь в округе так много львов, которых зовут на "Р".
Вспоминай же!

Больше ничего в моей голове не было. Для меня время остановилось. Только одна мысль, одна надежда. Вспомни. А если она не вспомнит? Что тогда? Уйду туда, откуда пришёл? Но зачем? Ради тех двоих, кто у меня остался? Роун и Шакры? Они - взрослые девочки... Им уже давно не нужен папа. Тем более такой плохой, как я. Хотя, слышала бы это Роун, то треснула бы мне по морде, так, чтобы забыл свои слова. Не посмотрела бы на то, кто здесь отец, а кто ребёнок. Наверное, я бы снова ушёл в неизвестном направлении.
Я продолжал смотреть Ру в глаза. На секунду мне показалось, что она меня вспомнила... Хотя... Мне, наверное, кажется. Может, я просто хочу верить в то, что она меня узнала? Но смотрела бы она так на незнакомого ей путешественника?
Внезапно для меня она подлетела ко мне и зарылась носом в мою короткую шерсть.
- Как же долго я тебя ждала...
Я так надеялся, что она меня вспомнит, а теперь я не могу поверить. Я не могу поверить, что я стою на землях некогда моего родного прайда, что меня обдувает ветерок Фахари, что сейчас ко мне прижимается никто иной, как Руби. Я не мог поверить. Даже чувствуя это, я не мог поверить. Мне казалось, что сейчас я очнусь, стоя в солёной воде, уходя взглядом далеко к горизонту, вглядываясь в линию разделяющую океан и небо, а меня окликает пантера. Нет... Наверное, я снова впал в бессонницу, и всё это галлюцинации.
Но я здесь.
И Руби здесь.
Я наконец-то вернулся в реальный мир и, подняв лапы, крепко обнял львицу за плечи. Возможно я сдавил сильнее, чем нужно, но я был слишком рад тому, что сейчас происходит. Я чуть ли не вдавил в себя Руби. Возможно, если бы я был львицей, я бы расплакался. Но вместо этого я старательно сдавливал Руби.
Я улыбался.
Спохватившись, я ослабил хватку и опустил лапы.
- Загулялся немного, - усмехнулся я.
Кошка начала говорить. Теперь она разговаривала не с незнакомцем, а со мной. Это меня радовало, хотя я слушал не очень весёлые новости. Когда Кнут умер, я как раз ушёл. С Кнутом я ходил на вулкан, а когда вернулся, то познакомился с Руби. Да... Я помню этого львёнка. Правда, когда мы уже были подростками, то я его не видел. Даже не знаю, каким он был, когда умер. Поэтому его смерть не сильно меня потревожила. Звери рождаются и умирают. Всех нас ждёт финиш. Кто-то добежит до него быстрее, а кто-то медленнее, но с трассы никто не сможет сойти.
- ... Все вот вы бросили меня!
Почему-то мне стало стыдно от этих слов. За всех стыдно, что все ушли... Но я не мог тогда остаться. Это моё безумие... Путешествие к морю... Оно было как промывка мозгов. Необходимый этап в моей никчёмной жизни. Тем более, я покинул Фахари в безумии. Так что хорошо, что я ушёл тогда. Интересно... А Кимба сказал ей, что я был не совсем в себе тогда, на озере? Или он сам не заметил, что его друг совсем с катушек слетел? Наверное, им лучше и не знать. Вдруг Ру испугается? Побоится, что я сейчас наброшусь на неё?
И куда пропал Кимба? Конечно, он был не моим первым другом в Солнце. Первый был Кристиан. Но то, что он был лучший - не было сомнений. Я надеялся, что он скоро вернётся.
- Мне нужно было тогда уйти, - улыбнулся я, ощущая тепло кошки. - Проветриться. в конце концов, я ведь родился у одиночек. А с вами здесь совсем размяк.
Столько всего хотелось сказать, но вот когда и наступил момент говорить что-либо, я не знал, что делать, что говорить. Сколько я уже соблазнил львиц. Всегда знал, что сказать. Я знал, что и кому нужно сказать, чтобы она хихикнула в нужный момент, засмущалась. Но сейчас я не знал, что делать. Я не мог при ней притворяться так, как притворялся при других. Поэтому я просто не знал, что делать, что говорить, как говорить.
- Какие ещё новости в Фахари? Каннибалы ещё не сожрали Эвери? - Пошутил я. Эвери был самым миролюбивым прайдом, поэтому и ассоциировался со слабостью. - Ленчо всё ещё король, или его уже сменила наследная королевская задница Нуру?
На самом деле мне хотелось спросить совсем другое. Но, наверное, ещё не время для этого...

Все-таки удивительная это штука - жизнь. То разводит судьбы, то сводит их вновь. Она настолько непредсказуема, что порой становится не по себе. Куда она закинет нас завтра и с кем мы встретимся сегодня? Разве Ру вообще могла себе представить, что встретится сегодня с Рин Хеном! Даже если бы ей кто-то об этом сказал, она бы не поверила, что встретит такого старого друга. Львица улыбалась совсем как раньше, когда они были еще львятами. Она сидела рядом с Рином, прокручивая в голове все воспоминания, связанные с ним. Она помнила, как ей было хорошо с ним и как хорошо до сих пор. Почему-то сразу появилось чувство безопасности, как будто пришел не только друг, но и старший брат. Руби бросила на льва взгляд сиреневых глаз. Как же он изменился! Он намного красивее, чем раньше. В его гриву хотелось зарыться носом, чтобы вдохнуть родной запах. Не смотря на то, что Рин много путешествовал, этот запах остался, но был малозаметен.К счастью, теперь Ру смогла его найти и почувствовать.
Рин обнял ее. Как же ей не хватало его объятий, почему-то ей показалось, что даже время немного замедлилось. В груди что-то вспыхнуло, отчего Ру вздрогнула, стараясь понять что же с ней происходит. На смену пламени появился трепет, как будто множество бабочек поймали и засунули Руби ни то в живот, ни то в грудь. Львица не знала что это такое с ней произошло, но наверняка скоро она поймет почему ее организм так отреагировал на простые объятия близкого ей льва.
- Загулялся немного, - усмехнулся Рин.
- Это ж заметно. Значит, ты видел море... - мечтательно протянула Ру. - А что ты видел еще? Мне бы хотелось узнать побольше о тебе и о твоем окружении. - львица улыбнулась, она подняла голову и подставила морду на встречу ветру, который поднялся непонятно откуда. Руби любила, когда ее обдувает ветер, как-то вместе с ветром улетают и плохие мысли тоже.
Воцарилась тишина. Руби молчала, потому что внутренне до сих пор радовалась этой встрече. Ощущение счастья затмило все плохое, что происходило в жизни Ру.
- Мне нужно было тогда уйти, - улыбнулся Рин. - Проветриться. в конце концов, я ведь родился у одиночек. А с вами здесь совсем размяк.
- Прямо уж так размяк. - засмеялась Руби. - По тебе, кстать, Кимба скучает. По-крайней мере, когда мы с ним в последний раз виделись, он о тебе говорил. Теперь с тебя боооольшой рассказ о проведенном времени. Пока не расскажешь мне все-все, я тебя никуда не отпущу. Хотя тебе итак некуда идти, потому что второй раз ты от меня не слиняешь, Рин Хен, сын ветра. - почему она вдруг его так назвала? Все просто, сын ветра - это обычно странник, тот который идет туда, куда дует ветер. А так как руби считала, что Рин ушел именно куда глаза глядят, то он сын ветра.
- Какие ещё новости в Фахари? Каннибалы ещё не сожрали Эвери? - как было приятно видеть Рин Хена таким. Улыбающимся, смеющимся, он был словно самим собой. Таким же, как в детстве. А вот в последнюю их встречу, он был какой-то холодный, безразличный... Совсем другой, что не нравилось Ру. Ведь ей нравился именно такой Рин. - Ленчо всё ещё король, или его уже сменила наследная королевская задница Нуру?
- Эвери цветет и пахнет. А каннибалы в последнее время успокоились. Ты знаешь, что появился еще один прайд? Прайд Ассии, это бывшие каннибалы, отказавшиеся от каннибализма. Ленчо до сих пор наш король... - Ру резко замолчала. - На самом деле ты пришел не в самое лучшее время... - голос стал тихим, а глаза подернулись печалью. - Фахари настигла эпидемия. Неизвестная болезнь, от которой никто не знает лекарства. Куча львов и львиц умерли на моих лапах, я даже не знаю жива ли моя мать. Сейчас прайды восстанавливаются, но каннибалов больше нет. - Ру закрыла глаза, на секунду вновь вернувшись в то время, когда в ее пещере было много заболевших. Они все стонали, кричали и умирали в муках, а Ру ничего не могла с этим поделать. В те дни, она жалела о том, что выбрала путь целителя. Быть может она ошиблась в этом? И вот сейчас все разбрелись кто куда, Ру до сих пор не понимает что ей делать и куда податься. Когда прайд Солнца восстановится, она будет рядом. Она будет готова выполнять обязанности целителя, даже если не смогла сопротивляться болезни.