В этот раз лев лишь совсем недавно выбрался из эвкалиптового леса. Там, как и на полянах недалеко от него, росли лекарственные травы, который черный уже неплохо выучил. А последняя охота закончилась для него не лучшим образом. Добычу-то лев поймал, но и от рогов не ушел, так что теперь на задней лапе красовалась здоровенная царапина, еще и забившаяся местами грязью – там внутри теперь собиралось загноиться и сильно болело. Что с этим делать, лев знал лишь поверхностно – он привык, что само заживает, либо прижечь соком алое, которое он видел только на этих полянах. Так что теперь он сосредоточенно разгуливал вблизи прайда Нани, изучая местную флору и присматриваясь к лекарственным растениям.
Полуночный так увлёкся, что не заметил, как на горизонте, между ним и лесом, появилась совсем маленькая и изящная львица, со стороны больше похожая и вовсе на львёнка.
- Видимо, совсем еще подросток…
Он поднял белогривую голову, стараясь рассмотреть её и лучше почувствовать запах – темные ноздри расширялись, втягивая воздух с интересом. А затем его заметила и львица. Вот только Нимб совершенно не ожидал реакции, что последует за этим. Светлая самка почти прижалась к земле и рванула от него, при том еще и ныряя в эвкалиптовый лес, в чащу.
Черный на секунду задумался. Он мог оставить её, дав успокоиться, но и сам не знал, куда может забрести львица за территорией своих земель. А вдруг потеряется? Лес был всё же достаточно опасен, чтобы она там могла и потеряться, и заблудиться. Так что черный рванул за ней. Догнать самку он мог, даже не причинив ей вреда, а потом вывести из леса и проводить до своих территорий – в последнее время гиены совсем распоясались и могли легко обидеть хрупкое создание.
- Стой, я не причиню тебе вреда!
Он нёсся следом, крича вдогонку. Вот и первые деревья – лев прыгнул за самкой в чащу, где выследить её по совсем светлой шкуре было не так-то и сложно. Она прыгала раз легко, но спотыкаясь и путаясь в корягах, когда половину из них массивный северный лев просто ломал своими лапами, уже не бесшумно спеша. Паутина путалась в гриве, а ветки больно хлестали по шкура и морде, но самочка всё удалялась, уже уставая. И бежала конкретно в сторону речушки, что вытекала из сильного родника и быстро стекала к высокому водопад – там было слишком легко поскользнуться, а течение было бурным.
- Стой, там опасно!
Он бежал всё быстрее, а рана на задней ноге открылась и кровоточила, делая каждый прыжок, каждое движение неприятно-болезненным, что, вправду, казалось сущим пустяком по сравнению с угрозой впереди.

Черный смотрел, как его ненамеренная жертва убегает наутек. И вроде бы львица, услышав окрик об опасности, замерла, но, видимо, инерция сделала своё дело и изящная лапа соскользнула с камня. Светлая самочка не смогла удержаться на краю быстро бегущей реки, поехав по илистым камням, и с громким криком упала в воду.
- Твою мать!
Теперь черный чувствовал себя и вовсе виноватым. Ну и вариантов не оставалось. Северный лев в два прыжка достиг берега реки, а затем, заметив светлую шкурку, на время выплывшую из-под воды, догнал её по берегу и прыгнул в воду. Водопад был совсем близко. Сердце колотилось как не в себя. Даже ему было тяжело плыть сквозь бурлящие, ледяные из-за родника потоки. У львицы же, особенно такой маленькой, шансов не было и вовсе. И тут Ним не рассчитал – одним из потоком его знатно приложило об острый камень, еще и больной ногой. Лев практически заревел с рычанием вперемешку, сжимая зубы и ускоряясь. Им повезло, что львицу течением поднесло ближе к противоположному берегу. Теперь у них был шанс.
Адреналин придавал чёрному сил, шумя в ушах, едва ли не перекрывая бурлящую воду. Влекомый инстинктами, Нимбус ухватил некрупную самку зубами сзади шеи, как котёнка-подростка из прайда и вытащил голову на поверхнуть, давая сделать живительный глоток воздуха. А затем он поплыл. Массивные, мускулистые лапы загребали воду, борясь со смертоносным течением. Иногда полуночник упирался в скользкие камни, что давало ему еще одно преимущество в борьбе с рекой. Водопад был совсем близко, как спина почувствовала камни, ткнувшиеся в шкуру, но приносящие лишь радость. Нимбус вытащил на берег львицу, а затем встал рядом, откашливаясь – воды он нахлебался надолго сейчас. Затем он сразу же подошёл к светлой, совсем некрупной львице, толкнув её головой.
- Ты жива?
Зеленые глаза ловили любые признаки жизни, ведь если львица не начнёт откашливаться, придется сразу же нажимать на грудь, выгоняя воду из лёгких. Потерять её после такой долгой борьбы со стихией ой как не хотелось, а целителя рядом не было. Травма на лапе же вскрылась, заодно и промывшись чистой водой, и теперь по чёрной шерсти сбегали ручьи крови.

Нимб стоял над мелкой светлой львицей, уже по силуэту понимая, что перед ним не ребенок, а молодая и очень красивая самка, разве что совсем хрупкая, как первый цветок по весне. Вот она закашлялась, выплевывая воду – да, эта кошечка тоже неслабо наглоталась сегодня. А затем она зачем-то резко вскинула голову. Только Полуночник хотел наворчать на молодую львицу, что она зря дергается, как та выдала нечто невероятное. Вот только голос был слабый, измученный кратким, но насыщенным приключением.
- В..вы…убьете меня?..
В этот момент черный решил, что львице точно отбило мозги о камень и её надо срочно нести к целителю. Лишь потом он вспомнил, что предшествовало их падении в воду.
- Вот еще спасать тебя не хватало из воды, чтобы убить потом.
Черный проворчал себе под нос.
- Я Нимбус, одиночка. А кто ты? Как ты себя чувствуешь.
Он недалеко отошел и весь отряхнулся так, что капли холодной воды разлетелись по берегу. Не хватало еще и простыть ко всему остальному.
- Почему ты так побежала от меня? Я пытался тебя предупредить, но было поздно.
С одной стороны он понимал, что еще слишком рано задавать вопросы, но с другой он очень хотел услышать ответы на них. Ним сел рядом, поморщившись от жгущей боли в ноге. Не критично, но неприятно. Зеленые глаза внимательно изучали случайно спасенную львицу.

На фраз про хобби в глазах льва стал читаться откровенный сарказм. Ах да, он и правда спасал её, чтобы убить собственнолапно. Не каннибал он же в конце-то концов, чтобы ему тушки львов нужны были! Ну да и ладно, ведь кошечка и в правду испугалась, при том совершенно серьёзно и всем сердцем. Ну а не простить такое прекрасное, хрупкое создание он совершенно не мог.
- Конечно прощаю, разное привидеться может.
Тем более такая хрупкая львица имела, и правда, необходимость бояться всего, просто чтобы выжить в агрессивном мире. У неё не было мощных лап, клыков и когтей. Разве что ловкость и скорость, но с ними поединок не выиграешь, так что оставалось только убегать.
Лев протянул ей лапу, касаясь нежных подушечек розовых. У самого-то лапы были все черные, да и подушки грубоватые, жесткие, показывающие то, что молодой лев много проходит в день, стирая лапы. И вот уже малышка, как окрестил её для себя чёрный, действительно им заинтересовалась. Видимо, окончательно для себя убедилась, что черный убивать её не собирается
- Я не пострадал.
Он покачал головой, считая, что отделался без проблем, вот только Тайра явно решила иначе, начав отдавать команды тоном с явными нотками приказов в нём. Видать знала, что делала, так что чёрный послушался её, опуская уже подзабившуюся грязью рану на лапе в воду. Кровь текла уже не явно, но от грязи рана могла и загноится.
- Ты имеешь познания в целительстве?
Нимбус всё же решил уточнить, чтобы, в случае чего, объяснить Тайре, что здесь есть, чтобы остановить как минимум кровь в ране, и облегчить им возможность уйти из леса – ночевать в нём не стоило, а после всего приключения тени становились длиннее, а закат нешуточно лизал лапы.

Черный лев кивнул. Даже ученица целителя знала о травах куда больше, чем он, воспитанный как воин и правитель. Да, пока скитаешься по землям, залечивать раны учишься, но только залечивать, чтобы они не мешали жить дальше. А ногу ему повредило знатно, по этому не стоило ерепенится и просто дать себе помочь.
- Тебя тоже потрепало не слабо.
Лев, ощущая самочку по виду всё же куда меньше, чем он сам, не заметил, как перешел на ты. А в голосе его слышалась неподдельная забота. Он послушно вытащил лапу, подставляя под жгучий сок. Зато, высыхая, он покрывал рану и не давал забиваться грязью, так что потерпеть казалось мелочью. А когда кошечка и вовсе подула на лапу, то полуночник просто растаял. У себя на севере он не привык даже в прайде к такой заботе, что говорить уж о годах скитания. И как оказалась приятна сердцу простая ласка.
- Спасибо, Тайра. Самому порой сложно сделать нечто подобное.
Лев задумчиво вздохнул, а вот следующий вопрос заставил его вновь собраться.
- Мы попали на другую сторону эвкалиптового леса.
Он говорил очень серьёзно, мысленно оценивая ситуацию.
- И ночевать здесь оставаться нельзя. Я знаю, как выйти отсюда к границе прайда Нани. Вот только до ночи мы не успеем.
Черный задумался, прикидывая расстояние.
- Я предпочел бы заночевать в открытом пространстве. Лес сырой – шерсть не успеет просохнуть и мы замерзнем.
Он не пугал, просто взвешивал все за и против.

Лев тряхнул лапой, проверяя, что кровь остановилась и идти дальше будет не трудно, а затем подошёл к своей внезапной целительнице, легко подпирая плечом её больную лапу, чтобы Тайре не пришлось опираться на неё в полную силу при каждом шаге. Это был единственный способ, который черный знал как отблагодарить за заботу. По-другому он не умел вовсе – не учили.
- Конечно. Тем более стоять на месте нам нельзя.
Нимбус двинулся, помогая идти львице, а сам даже не прихрамывая. Полуночник за годы скитаний привык не обращать внимания на боль, но представлял какого сейчас львице из прайда, еще и, судя по всему, изнеженной. А вот на следующую тираду он едва не рассмеялся. Им повезет, если они не встретят патруль гиен или агрессивно настроенного одиночку, не то что бы пещеру найти. Тем более чёрный в окрестностях был не так часто, чтобы хорошо знать расположение укрытий.
- Если мы встретим что-то подобное, то обязательно заночуем именно там. Но я не знаю ни одной пещеры в округе, а в полях хотя бы смогу услышать и увидеть врагов. Всё же мы на мёртвых, гиеньих землях, а об этом забывать не стоит. Как только я доведу тебя до земель прайда, там уже будет безопасней.
Чёрная, жесткая шерсть уже начла просыхать, а вот нежная и шелковистая сверху просохнет ещё не скоро, по этому полуночнику свою случайную спутницу было искренни жаль.
Они двигались сквозь чащу по направлению, который лев просто знал, чувствовал. Тем более водопад остался уже позади, а далее, выйдя из леса, они пойдут по его кромке – менее заметные. Будь он один, то и не стал бы думать о таких вещах, но одно дело – защищаться самому, а другое дело прикрывать некрупную, изящную самку, которая вряд ли сможет дать отпор. Теперь ему, как королю, приходилось думать за двоих. А такое поведение у Нимбуса еще в юности довели до инстинктов.
Ветки уже получалось огибать, а шумы в лесу лишь напрягали, отвлекая внимание от коряг под ногами, выползающих из земли словно змеи. Хорошо хоть подлеска было не слишком много, что позволяло увидеть врага издалека. Однако, полуночник не имел права расслабляться сейчас.

Ним шёл не быстро, выбирая наиболее удобный путь из леса. Совсем вскоре перед ними показался просвет, выходящий на территорию лугов, что окружали эвкалиптовый лес. Солнце уже почти садилось, так что молодой лев постарался максимально захватить солнечных лучшей, не отнимая их и у львицы. Просохнуть нужно было им обоим. У белогривого сложилось впечатление, что Тайра была изнеженной, если не сказать, избалованной львицей. Однако, местные львицы и правда были заметно более холеные, чем у них не севере, где львица мало отличалась ото льва во всём. Но за светлую можно было и порадоваться – она не знала сурового мира.
- Одна гиена льву не страшна, две – тоже. Но стоит двум гиенам учуять львов, как приходят двадцать. И тогда даже двум львам с ними не справиться.
По мягкой, шелковистой траве идти было заметно приятнее. Да и влажная трава облегчала боль от раны. Шерсть стала уже просыхать, когда Нимбус нашел небольшой косогор, который мог бы прикрыть спину и закрыть от ветра.
- Вот мы и пришли. Вряд ли место переночевать найдется лучше.
Песок неплохо прогрелся там, так что еще некоторое время он мог бы греть бок, тем более, что закат заалел уже вовсю, возвещаю и приходе прохладных сумерек, изобилующих пронизывающим ветром. Ним в который раз порадовался, что место для ночлега им попалось такое удачное.
А вот вопрос с едой одиночку беспокоил куда больше. Сам он совсем недавно завалил большого куду, так что теперь был сыт. Слова же львицы о голоде для него, как для сына короля, звучали именно просьбой, при том просьбой о помощи, ведь львица была ранена, что значило, что и охотиться она не могла. Чёрный старался максимально всё взвесить. С одной стороны, некрупную львицу оставлять одну на мертвых землях было просто опасно, с другой же стороны на лугах всегда водилось достаточно мелкой дичи, так что ему не было необходимости уходить далеко, теряя её из поля зрения. Взвесив обе мысли, полуночный пришёл к выводу, что мог бы поохотиться.
- Если ты голодна, то я могу попробовать поймать тебе здесь кролика или куропатку. Но ты должна пообещать мне не засыпать, слушать всё, что услышать можно, постоянно проверять запахи и, в случае чего-то сомнительного, звать меня.
Он замер, смотря своими изумрудно-зелеными глазами в травянисто-зеленые глаза львицы.

Нимб улыбнулся. Встречаться с гиенами не любил даже он. Будучи одиночкой, он мог уничтожить небольшой патруль, вот только за ним всегда присылали мародёров, притом много, с кем чёрный лев справиться не мог и вовсе.
Стоило им найти укрытие, как львица тут же улеглась. Это чёрный легко ходил по землям почти без отдыха, а вот молодой целительнице такие переходы, видимо, были непривычны, от того и утомляли значительно больше. Да и целителям нужно было ходить разве что за нужными травами, а вот воины и охотники преодолевали, обыкновенно, большие расстояния. А его пожеланием добыть что-то из пищи львица была почему-то крайне удивлена. Ним мог разве что удивиться в ответ. Лев королевской крови не мог оставить раненую самку без еды, даже если сам был не в лучше форме.
- Моя нога уже почти не болит, а ты устала и голодна.
На попытку львицы пожевать траву черный разве что рассмеялся. Самое словосочетание травоядные львы казалось Нимбусу даже более абсурдным, чем львы-каннибалы, которых он встречал разве что на землях Фахари.
- Не пугайся, я буду рядом.
Черный сделал несколько шагов от львицы, прячась в высокой траве. Куропаток он научился ловить еще в первые годы одиночества, переступив через мнение, что принцам за сурикатами прыгать не пристало. Достаточно быстро молодой самец нашёл небольшую стаю, мирно щиплющих траву куриц, после чего, одним сильным прыжком, он прибил самую упитанную к земле, чтобы следом свернуть ей шею.
Возвращался Нимбус к львице уже с добычей, укладывая ей к ногам птицу.
- Извиняюсь, что не антилопу, но это лучшее из того, что водится в окрестностях.
Лев устроился рядом, прижимаясь чёрным боком. Есть он не хотел, а вот укрыться от ветра и согреться не мешало бы.